На протяжении многих веков отделение света от тьмы неблагоприятно сказывалось на хозяйственной деятельности человечества. С закатом солнца каждый обеспечивал свое передвижение, как мог, пока потребности экономики не вынуждали власть побеспокоиться об освещении публичных пространств, и такая необходимость не возникала очень долго.

В Древнем Риме темнота стала досаждать только во II в. нашей эры, когда часы работы бань, посещение которых представляло собой основное занятие большинства населения, были продлены заполночь. Со свойственным Риму остроумием заботы об освещении были возложены на пожарных – они исполняли свои новые обязанности поочередно. По тому, чем снабжались себациарии («свечники») – факелам, воску, фитилям, - можно судить о технологическом уровне уличного освещения, которое, видимо, использовало домашний опыт. Труд себациария был не из легких – на стене служебного помещения запечатлен крик души: «Я устал, дайте мне смену».

О развитии освещения в средневековье, не без основания именуемом в западной традиции темными веками, много говорить не приходится. Например, в Париже первые фонарные столбы появились только в 1667 г. Это событие настолько воодушевило Людовика XIV, что он приказал выбить медаль по сему случаю, тем не менее, в 1787 г. английский путешественник отмечает, что в Париже «есть все что угодно, кроме подметальщиков и фонарей». В 1804 г. в Лондоне учреждается первое общество газового освещения. Фонари высотой 3-3,5 м ставились на расстоянии 20-40 м друг от друга. Но еще в 1818 г. немецкая газета критиковала практику уличного освещения, ссылаясь на то, что оно вмешивается в божий распорядок, способствует упадку нравов и делает лошадей пугливыми. Эти соображения не принял во внимание Петр I, который по возвращении из Европы в 1699 г. издал указ, обязывающий москвичей ходить ночью по улицам с зажженными фонарями. Таким образом, расходы на свет власть попыталась вначале возложить на заинтересованных лиц.

Дело рук самих утопающих

Впервые фонари в Москве были зажжены в конце 1730 г. по случаю приезда членов императорской фамилии. Тогда для передачи опыта в Москву пригласили 10  фонарщиков из северной столицы. Указ гласил: «В Москве… по большим улицам для зимних ночей сделать… и поставить на столбах фонари стеклянные, один от другого на 10 сажень, ценою каждый по рублю...; а сделав оные, для содержания в тех фонарях огня отдать обывателям, в которых вместо свеч зажигать масло конопляное с фитилем, … когда о том в полицию приказ от двора его императорского величества будет». Таким образом, первая демонстрация оплачивалась за счет казны, но сразу после окончания празднества все расходы на освещение улиц возложили на утопающих во тьме жителей. У них было время подготовиться, поскольку указ дополнительно устанавливал: «Покамест оные фонари и столбы сделаны будут, в Москве объявить, чтоб в те дни, когда приказано будет, всяких чинов люди, которые по большим улицам домы свои имеют, те б у кого палаты и хоромы сделаны по улицам, в окнах ставили и зажигали свечи; а у кого такового жилого строения по улицам нет, те б ставили и зажигали на столбах, и при том полиции смотреть, дабы в окнах свечи сделаны были смотря по окнам, свечи по 3, по 4, а в малых по 2, также бы и фонари были слюдяные или стеклянные, а паюсных и холстинных отнюдь бы не было, и гореть тем свечам до окончания полуночи».

В 1732 г. фонарей было около 600, в 1800 г. уже 6560. Более приятный указ был издан в 1802 г.: «для обеих столиц освещение улиц против всех вообще домов с обывателей сложить и ни от кого повинности сей не требовать и на оную не наряжать. Освещение всех улиц в городе производить подрядом из городских доходов, не требуя ничего на сию статью от обывателей». В 1805 г. увеличивается число фитилей в лампах, устанавливаются зеркальные рефлекторы, в масло начали добавлять скипидар. Однако пожар Москвы в сентябре 1812 г. уничтожил всю систему освещения, так что ее пришлось восстанавливать с нуля. Несмотря на все недостатки, масляные фонари освещали Москву в общей сложности 135 лет.

Остальные ночи считать лунными

Фонари, устанавливаемые на деревянных столбах или на «таганах» по стенам домов, имели светильни-коноплянники с фитилями, погруженными в конопляное масло, которые горели тускло, в 1-2 свечи. В ночь на каждый полагалось 24 золотника масла, которого хватало лишь на 5 часов работы. В 1870 г. норму увеличили до 32 золотников, но осветительный сезон, как сообщается, длился с 1 сентября до 1 мая. Фонари зажигались лишь 18 ночей в месяц, остальные ночи считались лунными (часы освещения публиковались в «Полицейских ведомостях» и неукоснительно соблюдались; пресса роптала по поводу того, что городские власти несут расходы по освещению, а распоряжается фонарями обер-полицмейстер). Фонарщики набирались из отставных солдат, на каждого приходилось до 15 фонарей. Им платили жалованье 18 руб. в год и довольствие натурой как нижним чинам.

Несмотря на все усилия властей, население оценивало их невысоко. Как пишет мемуарист, «освещение было примитивное – гарным маслом, причем тускло горевшие фонари, укрепленные на выкрашенных когда-то в серую краску деревянных неуклюжих столбах, стояли на большом друг от друга расстоянии. Благодаря этому и более чем экономному употреблению фонарного масла, в Москве по ночам было решительно темно, площади же с вечера окутывались непроницаемым мраком».

Первый опыт уличного освещения хлебным спиртом дал отрицательные результаты. Как меланхолично указывает историк, не более чем через полчаса после выдачи горючего фонарщики «становились непригодными для дальнейшей работы». Однако первые неудачи с газовым освещением и его высокая первоначальная стоимость побудили городские власти возобновить опыт с добавлением скипидара. В Москве внедрение спиртового освещения началось в 1853 г., и к 1862 г. было установлено 2282 фонаря. Спиртовое освещение было лучше масляного, но гораздо дороже. Оно не смогло вытеснить последнее и вскоре само уступило дорогу прогрессу.

В 1863 г. Мосгордума объявила конкурс на установку 2200 керосиновых фонарей, который выиграл французский подданный Ф. Боаталь. В городе к тому времени работало 4368 фонарей на конопляном масле и 28 спирто-скипидарных. А уже с 1 мая 1865 г. Москва стала освещаться керосином (тогда его называли «фотоген»). Старина нехотя отступала – в 1864 г. масляные магнаты пропагандировали «фотонафтиль рафинированный», якобы не уступавший американскому петролеуму», всего по 16 коп. за фунт. Случайное это совпадение или нет, но в то же время обыватели жаловались на низкое качество фотогена, распространявшего отвратительный запах. Власти оправдывались тем, что неосторожному фонарщику случается порой пролить горючее, но читатели ставили вопрос ребром – «отчего же вонь эта повсеместна и продолжается всю ночь». Отмечалось также, что свет эти фонари дают «очень слабый, я готов сказать таинственный, и скорее способствуют темным делам, чем препятствуют им».

Более покладистые жители констатировали, что «освещение – новенькими керосиновыми лампами – казалось после масляного великолепным». «По улицам с грохотом разъезжали производившие впечатление чего-то почти американского по смелости замысла громадные фургоны, запряженные парой лошадей, - это были вместилища переносного светильного газа, из которых газ посредством рукава перекачивался в резервуары освещавшихся внутри газом частных домов». Тем не менее москвичи, как видно, уже тогда преклонявшиеся перед Америкой, не были полностью удовлетворены. Например, в мае 1873 г. «Московские ведомости» писали: «Сегодня в ночь Москва была погружена в непроглядную тьму, фонари горели только у трактиров. Наш осветительный календарь сильно расходится с астрономическим. В безлунную ночь ни одного фонаря, а например, в ночь отъезда персидского шаха фонари усердно конкурировали с ярким лунным освещением». Впрочем, если верно, что 1 мая освещать улицы прекращали до сентября, ропот корреспондента следует признать необоснованным.

Когда качаются фонарики ночные,

По темным улицам опасно проходить

Первое минеральное масло (керосин) было получено в России в 1730-х гг. Однако за керосиновое освещение нам приходится благодарить американца Л. Шандора, который сумел заключить с петербургской управой договор на организацию керосинового освещения шандориновыми лампами. В Москве, видимо, дело пошло не так хорошо, хоть предприимчивый господин раз в неделю подавал в прессе сигналы о том, что его система самая лучшая и безопасная по сравнению с конкурентами. Реклама содержала уморительное уточнение о том, как распознать его продукцию; по словам Шандора, его фонари всякий легко отличит благодаря тому, что они никогда не взрываются.

В 1873 г. «лучший американский керасин» продавался на Мясницкой, в доме Пегова по умеренной цене 9 коп. за фунт. Однако простые керосиновые фонари с лампой в 12 свечей создавали убогое освещение, часто гасли, особенно в сильные морозы. В Москве была поговорка – «не надейся на фонари, лучше на звезды посмотри». Несмотря на это, керосин широко использовался в Москве более 50 лет, простые фонари были демонтированы в 1917-1918 гг., а керосинокалильные – в 1928 г.

Газовое освещение москвичам наперебой стремились подарить различные иностранцы, в числе которых выделялся вездесущий «Сименс и Гальске». Прорыв был достигнут благодаря системе централизованного снабжения, позволившей сократить расходы на свет - топливо к фонарям перестали подвозить, а начали закачивать по магистральной линии. К сожалению, эта прогрессивная технология поначалу сопровождалась авариями из-за непропайки труб – один из кремлевских дворцов долгое время опасались отапливать в связи с постоянной утечкой газа из подземной трубы, а в декабре 1866 г. взорвался дом на Кисловке, владелец которого безуспешно пытался взыскать убытки с Английского общества освещения Москвы текучим газом. Подрядчиком последнего по проводке газовых труб и установке «числителей» (счетчиков) являлась фирма г-на Вильяма Клюза и сыновей, имевшая контору на Неглинном проезде.

Любопытно, что эти оборотистые господа исповедовали те же принципы маркетинга, что и позднейшие операторы мобильной связи, поощряя частных абонентов расходовать газ как можно больше. Например, весной 1868 г. общество установило тариф 3 руб. 50 коп. за тысячу куб. футов, попутно дав понять, что когда потребление газа перевалит за миллион куб. футов, платить за него можно будет всего по 3 руб. 10 коп.

Вначале газовое освещение не слишком впечатляло москвичей, пламя горелки казалось им бледным и недостаточным по размеру. Однако в 1882 г. немецкий ученый Ауэр изобрел газокалильную сетку, обладающую свойством при накаливании в огне газовой горелки испускать яркий белый свет. Ауэровские сетки стали устанавливать на обычных горелках. В 1901 г. инженер Галкин изобрел керосинокалильную лампу «Россия». К 1904 г. все 9000 газовых фонарей были переоборудованы с увеличением силы света в пять раз. Но такие достижения не принесли удачи монтерам калильного освещения. В 1912 г. они жалуются на то, что их заработок снизился с 60 до 40 руб., и если раньше они пили чай вприкуску, то теперь, по образному выражению корреспондента, «пьют вприлизку, а вскоре будут пить вприглядку». Обидело их и то, что во время работ по установке светильников им давали на обед 50 коп. в день, а потом отменили такой бонус. Свои проблемы принес и век электричества, которое тогда все уверенней пробивало себе дорогу.

Н. Голиков

(продолжение следует)